Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №3 за 1998 год
Как необычно смотреть на мир сверху, болтая в пустоте ногами и ощущая при этом, что ты не просто висишь, а движешься! Наверняка, чувство, которое владеет сейчас мною, сродни тому, что испытывает парящий над землей Ангел или Демон. Прямо, как во сне!
Продолжаю обозревать окрестности. Справа, на стыке двух горных кряжей, замыкающих долину, — мощный извилистый с высокими скальными стенами каньон, прорезанный сквозь Пиренейский массив рекой Езерой. На протяжении десятка километров — водопады, каверны, пещеры и выставленные напоказ внутренности нашей матушки-земли, обрамленные поверху пышной растительностью.
По дну каньона проложена автотрасса — это путь на юг, в Испанию. Вход в него — в получасе ходьбы от кемпинга, и мы не раз — в поисках дополнительных острых ощущений — гоняли туда купаться и нырять с уступов, а иногда — посидеть с удочкой в надежде поймать неуловимую форель. Но сейчас каньон далеко внизу, и отсюда его почти не видно.
Впереди — расчерченный уличными фонарями Кастехон-де-Сос. Далее — неугомонная Езера, на берегу которой расположен наш кемпинг; шоссе, уходящее вдоль реки, направо по ущелью, в сторону горнолыжного центра Бенеско; светлячки-автомобили на этой дороге и два светлячка на склоне Гальинеро — это спускаются, петляя по серпантину, Юра и, с большим отставанием, наш знакомый фотокорреспондент.
По рации слышу какие-то команды, но ничего не могу разобрать — сплошной фон и шорохи. Шум и треск повторяется. И я понимаю, что на руководящие указания Димы можно не рассчитывать.
Но я уже почти над Кастехоном, и по программе должен сворачивать направо для совершения предпосадочного поворота.
Однако о какой посадке может идти речь, если я столь высоко, что в состоянии, просвистев над городком, спокойно перемахнуть через противоположный хребет! А так как ветер дует в северном направлении, то у меня, пожалуй, есть вполне реальная возможность через некоторое время очутиться где-нибудь во Франции, до которой рукой подать!
Рация шипит. Дима пытается что-то мне передать, но безуспешно. Значит, далее нужно слушаться только внутреннего голоса. И этот голос мне говорит: начинай делать большой круг над городом, с заходом налево, против ветра. Делаю виток, вроде и на этот раз получилось, высота упала. То-то дивятся сейчас люди, сидящие в открытых кафе внизу с коктейлями и пивом, взирая на небо, где какие-то два чудака пытаются поймать свой кайф в ночных полетах на наполненной ветром тряпке!
Впрочем, Диму я давно не вижу. Но он должен быть где-то поблизости. Делаю второй круг, прохожу над полем, где предстоит садиться. Вокруг него — квадратики других полей и пастбищ, разделенные узкими полосами тополевых посадок, а кое-где — низкими стенками, сложенными из округлых речных валунов. Вид — как из окна самолета. Ох, как я еще высоко!
Над заросшим деревьями склоном прилегающей к полю горки немножко потрясло. Но первые крохи уверенности уже появились. Впрочем, уверенность в благополучном полете — не знаю, на чем основанная,— сидела во мне изначально. Окрепла она после того, как наш крошка-«рено» при подъеме избежал почти неминуемого лобового столкновения с последним из спускавшихся в этот день вниз, в цивилизацию, автомобилем. А теперь это чувство обретало некую реальную основу, подтверждающуюся практикой полета.
Слышу очередное громыхание в рации, и вдруг угадываю слово «посадка». Кручу головой и вижу параплан Димы, позади меня в крутой спирали падающий вниз. Догадываюсь, что это он пошел на посадку, чтобы показать мне, откуда заходить, и потом, с земли, проконтролировать мои действия на заключительном этапе полета.
Наблюдаю, как быстро и лихо он снижается, заходит по ветру к реке, разворачивается и идет к финишу.
Сверху мне кажется, что сейчас он зацепится за деревья и его купол повиснет на еле различимых уже тополях. Нет, спокойно и уверенно он преодолевает лесозащитную полосу и приземляется на подстриженном газоне. Тут же слышу четкий голос по рации: «Все о'кэй! Внизу тихо, можешь смело снижаться!» Связь восстановилась.
Как заправский диспетчер, он начинает мною руководить, я ему повинуюсь, мой параплан повинуется мне, делаю последний полукруг и иду, со снижением, на посадку. «Левее, еще левее, теперь на меня», — командует Дима. Пятно лежащего на земле купола приближается, вот уже просматривается темная фигура стоящего рядом человека, чувствуется приближение поверхности земли. «Правей!» — кричит Дима, испуганный, видно, тем, что, четко выполняя его команды, я приземляюсь на него в буквальном смысле слова.
Делаю небольшой отворот в сторону, плавно тяну клеванты вниз до упора и легонько тюкаюсь кроссовками в невидимую щетину ночного парапентадрома. Падаю на колени, купол с характерным шуршанием сваливается впереди меня. Поднимаюсь, счастливый, и вижу протянутую руку Дмитрия: «Поздравляю! Теперь и у тебя есть настоящий полет!»
Шум воды на перекатах Езеры... Смотрю на часы. Мое первое воздушное путешествие в ночном небе Пиренеев длилось почти час — как одно мгновение!
Владимир Зайцев
Костехон-де-Сос, Испания
Три рассказа о женщинах: Как мы попали с боливийского Альтиплана в чилийскую тюрьму
Недавно мы с моим другом, альпинистом Володей Ивянским решили совершить путешествие по Перу. Собирались подняться на вершины Кордильер в разных точках страны. Однако время для этого выбрали не лучшее — с декабря по март в горных областях стоит сезон дождей. Лавины, сели, камнепады и плохая видимость делают подъем на высочайшие горы опасным для жизни. Поэтому нам пришлось довольствоваться вполне обычными туристскими маршрутами. Зато мы побывали в самых интересных местах — если смотреть с точки зрения истории и этнографии. И, быть может, наш вояж остался бы просто экскурсией, если бы мы не угодили в этих далеких краях в места «не столь отдаленные». Однако по-порядку.
Уехать из Южной Америки, так ни на какую гору и не взобравшись, мы не могли и поэтому решили переместиться южнее, в Боливию, рассчитывая на более сухую погоду. На границе проблем с получением визы у нас не возникло.
В юго-западной части Боливии у священного озера индейцев Титикака, на высоте около 4 тысяч метров простирается к югу замкнутое плоскогорье Альтиплано. Это вулканическое плато, ограниченное с востока заснеженным хребтом Кордильеры Реаль, а с запада — конусами вулканов Западной Кордильеры. В самой широкой своей части оно протянулось на 220 километров — полупустыня с бессточными озерами и солончаками.
Мы приехали в поселок Сахама, расположенный у подножия вулкана Сахама. Это одна из высочайших точек Боливии — шесть с половиной тысяч метров. Одиноко и величественно вздымается вулкан посреди плоской шлаковой полупустыни с кустарниками толы, похожими на подушки, и дернинами ковыля. Меж отдельных пятен зеленой травы пасутся стада лам и альпак.
А чуть в стороне тянутся цепочкой вулканы Западной Кордильеры, и многие из них поднимаются выше шеститысячной отметки. Растут здесь деревья кебрачо (кеуинья — на языке индейцев кечуа), образующие местами самые высокогорные в мире леса. Граница снега лежит тут на высоте 5 тысяч метров. До этой высоты добрались розовые фламинго, мирно кормящиеся в засоленных озерках, да еще страусы и грациозные еикуньи — дикие родичи одомашненных альпак и лам.
Но и здесь в сезон дождей вершины часто скрыты в облаках, по долинам дуют сильнейшие ветры, дождь может идти, не переставая, целые сутки и переходить в снег. Мы выбрали для подъема шеститысячный вулкан Паринакоту. В тот день нам повезло с погодой — было ясно. И что самое удивительное, так и не пришлось надеть кошки, и почти всю дорогу до вершины мы тропили снег по колено на почти сорокаградусном склоне. К тому же первые полпути изнывали от дикой жары. Новый год по московскому времени мы встретили на вершине.
После восхождения необходимо было возвращаться в Перу: у нас были обратные билеты на самолет Лима — Москва через неделю. Еще мы планировали взойти на вулкан Мисти недалеко от города Арекипа. Кратчайшая дорога от боливийского поселка Сахама в перуанскую Арекипу лежала через узкую полоску Чили. Чилийской визы у нас не было, но мы надеялись получить ее на границе.
Увы, нам отказали даже в транзитной визе, посадили на попутный грузовик и отправили обратно в Боливию. Надо заметить, что границы Боливии и Чили в этом месте отстоят друг от друга на десять километров. Что между ними — географам неизвестно. Но в Перу-то нам надо было быть обязательно, и мы решили пересечь Чили в обход поста.
На закате, сойдя с трассы километрах в семи от заставы, мы подошли к подножиям вулканов, чтобы окольными путями снова выйти на трассу уже на территории Чили. Спустя две ночи нам удалось это сделать, обойдя незамеченными даже пост на машине, стоявшей на склоне вулкана. Потом выяснилось, что охрана границы была усилена в том месте потому, что недавно сбежало несколько опасных преступников. Мы благополучно поймали попутный джип и спокойно спустились в Арику — курорт на берегу Тихого океана. Отдохнули денек на пляже, купили билеты на автобус до Арекипы, наивно надеясь, что из страны нас выпустят и без визы.
